Автор: Веда
Иллюстратор: Nagi Frost (Арт 1, Арт 2, Арт 3, Арт 4)
Размер: 34 582 слова
Персонажи/Пейринг: ж!Хоук/Логэйн, Карвер, Инквизитор, ОМП, ОЖП, намек на ж!Хоук/Изабелла
Категория: джен, прегет, намек на фемслэш
Жанр: приключения, драма
Рейтинг: PG-13
Саммари: С того момента, как была взорвана церковь в Киркволле, мир необратимо изменился. Мариан Хоук пытается жить дальше, покинув город и надеясь, что этим и собственным невмешательством хотя бы частично поможет остановить кровопролитие. Неожиданно она узнает о храмовниках из Киркволла, принимавших лириум подозрительного красного цвета. Вопреки своему нежеланию вмешиваться во что-то серьезное снова, Хоук берется узнать, откуда храмовники получают красный лириум. И у нее есть одно неприятное подозрение.
Предупреждения/примечания: разнообразные небольшие авторские допущения, немножко AU, насилие, смерть второстепенных персонажей.
Ссылки на скачивание: Скачать с Яндекса.
Тонкая струйка дыма взвилась к потолку и растаяла. Но травянистый привкус табака продолжал держаться на языке. Сосредоточившись на нем, можно было ненадолго отрешиться от окружающего мира и беспокойных мыслей. Хотя для этого требовалась определенная практика.
Хоук чуть откинулась на спинку жесткого стула и задумчиво остановила взгляд на двери. Было совершенно очевидно, что он не придет. Прошло уже два часа, и только надежда на лучшее удерживала Хоук на месте. И еще кружка разбавленного пива, которое она едва пригубила, но оставлять которое было жалко. Забавно поворачивается жизнь все-таки: сперва ты беглец из родной страны, перебивающийся с хлеба на воду, потом неожиданно появляется собственный особняк с прислугой, и ты выбираешь уже, какой сорт вина подать к ужину, а затем все в один миг рушится, и хлеб с водой снова становятся привычным делом. Вместе с нуждой приходит и бережливость, а та уже избавляет от привередливости.
Огоньки нескольких свечей развеивали темноту комнаты, но создавали вместо нее гнетущий полумрак. Вечерний ветерок из приоткрытых ставен заставлял пламя подрагивать, и на стенах шевелились хищные тревожные тени. Ветерок же подхватывал выдохнутый дым и уносил его прочь.
Ноги гудели после целого дня пути, успев позабыть, что когда-то подобные переходы были делом привычным. Пришлось даже снять сапоги, обнажая свежие мозоли.
«Все-таки мирная жизнь ужасно расслабляет».
Чтобы оказаться здесь, она выбрала далеко не самую безопасную и быструю дорогу. Зато это позволило Хоук остаться незамеченной. Не то, чтобы за ней следовала целая армия наемных убийц, или ищеек Церкви, или что-то в этом роде, но предосторожность не помешает. Раньше, путешествуя в компании, она обязательно ввязалась бы в какую-нибудь драку и проверила каждую каверну в скалах ради удовлетворения любопытства. А сейчас четкая цель впереди, потрепанная одежда и возможность не подстраиваться ни под чей шаг были гораздо важнее.
Где-то внизу хлопнула дверь, раздались отдаленные голоса. Хоук выпустила изо рта еще одну струйку дыма и улыбнулась, выпрямляясь на стуле. Кажется, ожиданию пришел конец. Хорошо, что она решила остаться и потерпеть немного.
Зазвучали тяжелые шаги, будто кто-то с трудом поднимался по крутой лестнице. Наверняка так и было. Перед дверью шаги стихли, все смолкло, только на улице тихо взбрехнула собака. Хоук вдруг обнаружила, что затаила дыхание, и с трудом сделала вдох снова.
Она ожидала стука в дверь, но почему-то все равно вздрогнула, когда тот прозвучал. Зато ее голос был твердым и спокойным, когда Хоук произнесла:
– Открыто.
Он вошел осторожно, будто опасаясь засады, и поспешно прикрыл за собой дверь. Наверняка бы еще и засов задвинул, если бы таковой имелся. Хоук с какой-то материнской гордостью и умилением взглянула на знакомое обветренное лицо.
– Рада тебя видеть, Карвер. Не стой на пороге.
Она почти хозяйским жестом повела рукой, приглашая присесть и чувствовать себя как дома. Карвер поморщился, оглядываясь в поисках стула или табурета.
– Здравствуй, сестрица. Ну и в глушь ты забралась. Пришлось постараться, чтобы тебя найти здесь.
«Что же, кажется, семейных объятий не будет».
Карвер казался усталым, что было вполне понятно, под глазами залегли темные круги от явного недосыпа, а темная щетина покрывала подбородок. Но в целом, с момента их последней встречи, брат не изменился: все те же чуть впалые щеки и взъерошенные волосы, все тот же серьезный взгляд и нахмуренный лоб. Разве что движения его перестали быть нервными, став гораздо более размеренными. Хоук не очень-то разбиралась в языке тела, но подозревала, что это – знак перемен к лучшему.
Наконец, заметив подпиравший стену стул с высокой спинкой, Карвер подтащил его поближе к Хоук и присел, с явным наслаждением вытянув ноги. Хоук едва сдержала улыбку – пару часов назад она сделала точно так же. Пусть между ними и пролегала целая пропасть непонимания, но общие черты и схожесть в мелочах было не так-то просто игнорировать.
– Местечко не самое известное, однако в этом и смысл, – отметила Хоук. – Надеюсь, по дороге неприятностей не было?
– Обошлось без проблем, если тебе и правда интересно. – Карвер стащил плащ, забрызганный грязью. Под плащом оказалась теплая потрепанная куртка, которая в равной степени могла принадлежать и наемнику, и обнищавшему дворянину.
– А где же знаменитая полосатая форма Серых Стражей? Я не видела тебя в обычной одежде с тех пор… С тех пор, как ты попал в Орден. То есть уже очень давно. Я почти уверилась, что доспехи отрастают у вас на теле сами собой после загадочного Посвящения.
– Очень смешно. В форме Стражей я был бы приметным, как орлейский герцог посреди ферелденской деревни, – поморщился Карвер. – Ты тоже не слишком-то спешишь наряжаться в свой костюм Защитницы.
– Твоя правда, – легко согласилась Хоук. Она на мгновение замялась, не зная, как продолжить разговор. Следовало бы переходить к сути дела, но они так давно не виделись… А о ее путешествии брат спрашивать не торопился. Хоук неловко улыбнулась: – Как вообще дела? В своем последнем письме ты был довольно краток.
– Нет времени писать – вот и все, – пожал плечами Карвер. – Я не Варрик, чтобы раздувать любую новость до размеров очередной книжонки. Как видишь – жив. Хотя без Мора гоняться за порождениями тьмы довольно утомительно.
Его взгляд рассеяно пробежал по стенам, полу и уперся в стоявшую на столе кружку с пивом.
– Угощайся, – радушно предложила Хоук, благоразумно не став рассказывать о том, почему не допила сама. – А что с тем парнем, про которого ты писал пару месяцев назад? Лендон, кажется?
– Ха, Лендон. – Карвер сделал глоток пива, поморщился, но оставил кружку у себя. – Теперь это не моя проблема. Его отправили в ряды орлейских Стражей, пусть эти увальни за ним и следят. Я совершенно точно не хочу вмешиваться во всякие… политические игры и тому подобное. – Он перевел взгляд на Хоук и нахмурился. – А почему ты спрашиваешь?
– Чистое любопытство. Мы же давно не виделись, верно?
– Да. – Карвер оглядел ее с ног до головы, будто впервые обнаружив перед собой. Он вдруг поморщился, видимо, все-таки уловив запах дыма, и пристально взглянул на лежавшую рядом с Хоук трубку. – А когда это ты начала курить?
– Не так давно – после Киркволла. – Хоук небрежно повертела трубку между пальцев. – Это оказалось весьма затягивающим занятием, да еще располагающим к размышлениям. Изабелла в шутку подарила мне трубку, посчитав, что с ней я буду выглядеть забавно. «Как старый боцман, притворяющийся девицей». Почему-то ей не пришло в голову, что я захочу использовать подарок по прямому назначению. Это лучше, чем пить целыми днями или иначе терять время в попытках себя угробить.
– Мама бы не одобрила, – помедлив, пробормотал Карвер.
– Я уже взрослая девочка, братец – могу немного побыть и маминым разочарованием, – фыркнула Хоук, не удержавшись.
– Хм. – Карвер отвел взгляд к закрытому ставнями окну, сделав глоток из кружки и не поморщившись от мерзкого вкуса.
Хоук мысленно выругалась – не стоило, наверное, говорить так. Она не хотела, чтобы это прозвучало как жалоба или нытье. И не хотела вот так вспоминать о маме. Карвер всегда считал, что мать больше любила свою удачливую старшую дочь. Хоук всегда считала, что мама души не чаяла в близнецах и винила ее в смерти Бетани и уходе Карвера. А как на самом деле распределяла любовь между своими детьми Леандра Хоук, так и осталось загадкой.
– Ладно, братец, давай о деле, – вздохнула Хоук. Она представляла эту встречу совсем иначе, надеялась на проявление семейных чувств. Но все их с Карвером свидания после вступления его в Орден были сугубо деловыми и носили ощущение вот-вот прольющейся где-то рядом крови. Может быть, семейству Хоук и не положено совместное счастье, в конце концов. – Ты узнал, о чем я просила?
– Возможно. – Карвер мгновенно подобрался. Взгляд его вернулся к лицу Хоук и стал сосредоточенным. – Но сперва – рассказывай, зачем тебе это. Во что ты снова хочешь меня втянуть?
– Ох, если бы я толком знала, – скривила губы Хоук.
Она достала из внутреннего кармана сложенную вчетверо измятую бумагу и развернула ее на столе, оглаживая по краям.
– Это письмо от Авелин. Она обычно не пишет мне, чаще просто передает привет через Варрика. Поэтому получить от нее письмо было вдвойне тревожно. – Хоук нахмурилась, в очередной раз пробегая глазами по строчкам. – Авелин пишет, что хотя страже и оставшимся храмовникам удалось навести в городе относительный порядок, время от времени случаются неприятности. Пару недель назад, например, произошло кое-что действительно неожиданное: несколько храмовников будто сошли с ума и устроили драку в Нижнем городе.
– И что тут неожиданного? В былые времена ты всегда первая говорила, что храмовники – психи, и твой одержимый приятель радостно поддакивал. Пример бывшего рыцаря-командора Мередит все еще стоит на площади перед Казематами?
– Даже при Мередит храмовники не опускались до банальных драк на глазах у горожан и не пытались перерезать торговцев, называя их малефикарами, – покачала головой Хоук. – И я никогда не говорила, что все храмовники – психи… Ладно, это неважно сейчас. В Нижнем городе и при нас редко бывало спокойно, а простая драка храмовников не заставила бы Авелин написать мне. Суть в другом. Три храмовника зарубили нескольких торговцев, одного нищего и тяжело ранили стражников, которые пришли их арестовать. В тюрьме на допросе бубнили что-то невразумительное об армии и некоем Старшем, а среди их вещей был обнаружен пузырек с жидкостью подозрительного красного цвета, напоминающей лириумную настойку. Позже один из храмовников неожиданно скончался прямо на допросе, двое других были обнаружены в камерах мертвыми – им перерезали горло. Пузырек с таинственной жидкостью тоже исчез, вместе с усмиренным, которому храмовники поручили его исследовать.
Хоук замолчала и подняла взгляд от письма.
– Что ты обо всем этом думаешь?
– Даже не знаю. – Карвер потер висок и недовольно поджал губы. – Звучит не очень хорошо, но по-прежнему не имеет никакого отношения к нам с тобой.
– Напротив – отношение самое прямое. Мы ведь уже сталкивались с кое-чем красного цвета, напоминающим лириум. Точнее, не напоминающим, а самым что ни на есть лириумом.
– О да, – изумленно поднял брови Карвер. В его глазах буквально отражалось, как каждый элемент загадки встает на место. – Ты думаешь, это связано с тем идолом, который Бартранд Тетрас вынес с Глубинных троп и который позже попал к рыцарю-командору Мередит?
– Я не думаю – я уверена, – кивнула Хоук. – И Авелин тоже, раз написала мне. Она отнюдь не склонна к панике – ты знаешь.
– А ну дай взглянуть. – Карвер протянул руку, сгребая письмо и вчитываясь в ровные чернильные строчки.
Хоук не торопила. Прочитав послание, она и сама сперва не могла поверить, затем – вскочила и заметалась по комнате, не зная, что предпринять и за что хвататься в первую очередь. Авелин как могла подробно расписала ход расследования и его результаты. Очень и очень многое в этом деле было непонятно. Например, зачем кому-то давать храмовникам красный лириум? А кто-то им его дал, иначе не стоило пробираться в казармы стражи, убивать бедняг и красть улику, заметая следы. В городе, конечно, сейчас беспорядок, но Хоук не сомневалась – в своей вотчине Авелин держала всех в ежовых рукавицах. Если даже и предположить, что храмовники просто нашли где-то пузырек с красным лириумом, их убийство эту версию разбивало. Стражники Авелин опросили товарищей сошедших с ума храмовников, но те не смогли или не захотели вспомнить, с кем убитые общались до своей смерти. А занимающий место их командира хмурый рыцарь-капитан запретил проводить обыск в Казематах, отказавшись сотрудничать. Видимо, опасаясь бунтов среди подчиненных или еще чего-то подобного. Казалось, дело гиблое, но Авелин отлично представляла всю опасность красного лириума и продолжала рыть носом землю. В том числе – предупреждая друзей, и прося у них помощи и совета. В конце концов, до той злополучной экспедиции на Глубинные тропы о красном лириуме ничего не слышали даже гномы. Хоук искренне надеялась, что идол, помутивший разум Мередит, был единственным подобным сюрпризом, оказавшимся на поверхности. Но зелье из красного лириума, принимаемое убитыми храмовниками, скорее доказывало обратное. Над ним должен был кто-то работать и изучить его свойства, чтобы создать. На случайность это походило меньше всего. Значит… Выводы напрашивались какие-то неутешительные.
Карвер дочитал письмо и поднял взгляд, полный задумчивости.
– Я, конечно, не хочу сказать про Авелин, будто она врет или что-то такое… Но… Проклятье, все это выглядит очень скверно. Надо кому-то рассказать… Почему Авелин не сообщила возглавившему храмовников рыцарю-капитану? Он был обязан помочь.
– А если он и держит у себя эти краснолириумные зелья? Нет, храмовники – заинтересованная сторона. А в Киркволле и так сейчас непросто, новой войны жители не заслуживают.
– Тогда Верховная жрица? Можно написать в Орлей.
– У жриц и без нас хватает проблем. – Хоук поджала губы. – Ты не слышал, что теперь они собираются созвать всеобщий Конклав, пригласить представителей магов и храмовников и разобраться путем переговоров?
– Что-то подобное слышал. Мне казалось, это тебя порадует, а ты говоришь так, будто проблему хотят решить массовым убийством.
– Я просто опасаюсь, Карвер. Если бы жрицы хотели что-то решать – давно сделали бы это и без толчка в спину в виде бунта Кругов и разрыва Неварранского соглашения. Впрочем, новая Верховная Жрица, кажется, настроена серьезно… Ладно, пока это неважно. Просто Церкви сейчас совсем не до новых проблем Киркволла. Из Вал-Руайо одна бутылочка красного лириума может показаться такой незначительной…
– Но не тебе, – скептически закончил Карвер. – Ты ведь что-то уже планируешь, верно? Не зря же Авелин тебе написала, а ты вызвала меня и потребовала разузнать о патрулях Серых Стражей на Глубинных тропах.
– Конечно, не зря. Скажи, братец, местоположение Первозданного тейга все еще хранится в секрете?
«Не выдал ли ты тайну, вольно или невольно, брат?»
Карвер устремил на нее недовольный взгляд.
– Разумеется. Или ты думаешь, я всем вокруг начну о нем рассказывать? Чтобы какой-нибудь идиот сунулся туда из любопытства и вышел с очередным краснолириумным идолом? Вот уж спасибо за веру в мою сообразительность!
– Не стоит так – я должна была учесть все варианты, потому и спросила, – вздохнула Хоук. Она понимала, что это будет неприятно, и что Карвер наверняка обидится, но лучше уж знать наверняка. – Первозданный тейг сотни лет хранил красный лириум внутри, а стоило нам там побывать – через несколько лет эта гадость вдруг выбралась на свет. Это не совпадение – я уверена. Один идол свел с ума Мередит, превращенный в зелье красный лириум уже лишает разума храмовников Киркволла. А, может, и не только Киркволла. Потому я должна докопаться до сути – больше некому.
– Но о местоположении тейга мало кто знал. Ты, я, Андерс, Варрик, Бартранд… все, кто участвовал в той проклятой экспедиции и зашел достаточно далеко. Раскрыть путь к тейгу могли немногие. Полагаю, себя из списка подозреваемых ты исключила сразу, – едко заметил Карвер.
– Конечно. За себя я могу отвечать. Теперь исключила и тебя. Бартранд уже никому ничего не расскажет, а когда мог – вряд ли хотел. У Андерса не было причин открывать тайну и раньше, сейчас – тем более, да и возможности нет, я ручаюсь. Умению Варрика хранить секреты я доверяю. С прочими членами экспедиции сложнее… Что, вообще-то, не мешает и иному развитию событий – раз тейг нашли мы, мог его обнаружить и кто-то другой. Но вопрос «кто» в данный момент меня не интересует. Мне нужно понять «откуда». Именно поэтому я попросила тебя разузнать о патрулях Серых Стражей. Кто-нибудь был в тех краях, где блуждали мы? Кто-нибудь мог там оказаться или видел рядом что-то подозрительное?
– Нет. – Карвер покачал головой. – К тейгу никто даже не приближался, если исходить из официальных отчетов и рассказов Стражей. Не то чтобы я читал все отчеты, но будь уверена – окажись там кто-то из наших, каждый в Ордене уже знал бы. Красный лириум – не та штука, которую можно увидеть и сразу позабыть.
– Ну, значит, не Стражи… – Хоук пожала плечами.
На самом деле она не слишком-то надеялась на такой простой исход расследования. Если бы дело было в Ордене и его амбициях, вряд ли те стали бы раздавать красный лириум храмовникам.
– Сожалеешь? – нахмурился Карвер. Его взгляд на мгновение стал колючим. – Я заметил, ты про Серых Стражей ничего хорошего не говоришь. Почти как про храмовников.
– Не обращай внимания, – досадливо потерла переносицу Хоук. После окончания Пятого мора она, как и многие ферелденцы, была полна благодарности к Стражам и почитала их настоящими героями. Ее отношение к Ордену стало меняться не в лучшую сторону после скупых рассказов Андерса, хотя он сыпал и довольно потешными байками о Башне Бдения в Амарантайне и своих друзьях. Побывав же в тюрьме Корифея, Хоук окончательно разочаровалась в Серых Стражах и их дальновидности. Но она уж точно не хотела, чтобы те оказались виновны в этом непростом деле с красным лириумом. – В общем, мы вернулись к тому, с чего начали разговор. Я позвала тебя сюда не только ради задушевной беседы и информации.
– Я так и понял.
– Тогда для тебя, конечно, не станет сюрпризом мое предложение отправиться на Глубинные тропы и проверить, остался ли нетронутым Первозданный тейг?
Карвер прикрыл глаза и поджал губы, будто желая избежать этого разговора. Наверняка он успел передумать кучу вариантов, зачем сестре понадобилось вызывать его из Ансбурга, прежде чем прибыть на встречу. Хоук немного опасалась, что брат вообще откажет ей, сошлется на дела или просто не захочет видеть, однако Карвер сидел перед ней и пока молчал.
– Это не дело Серых Стражей, сестра, – наконец, медленно начал он. – Мы не вмешиваемся в конфликты магов с храмовниками или какие-то еще…
– Я знаю, – прервала его Хоук, взмахом руки будто отметая все возражения. – Но Стражи, маги, храмовники – причем тут они? Это дело наше, в первую очередь – твое и мое. Мы с тобой помним, где находится тейг, и можем туда попасть. Неужели ты готов стоять в стороне, зная, во что превратит людей разошедшийся по рукам красный лириум, и ничего не предпринять? Я могла бы отправиться и одна, но на Глубинных Тропах с Серым Стражем будет гораздо безопаснее. А кому я еще могу доверить прикрыть свою спину? Я прошу тебя о помощи, как брата, а не как Стража, в конце концов.
– Ты хочешь отправиться туда вдвоем? – Карвер покачал головой. – Это безумие. Даже патрули Ордена не ходят там столь малыми группами.
– У меня есть карта. У тебя есть твое волшебное стражеское чутье на порождений тьмы. И у нас обоих достаточно сил, чтобы если не победить, то вовремя сбежать от любого врага без потерь. Войдем, все проверим и уйдем, если тейг окажется нетронутым.
– А если обнаружим там кого-то? – приподнял бровь Карвер.
– Тогда и решим, по ситуации, – увильнув, ответила Хоук. Она чувствовала, что брат колеблется, и чуть улыбнулась, меняя тактику: – Карвер, я серьезно готова пойти туда и одна. Но подумай – хочешь ли ты, чтобы я бродила по Глубинным тропам без присмотра, или же предпочтешь рядом компанию разумного Стража, который не даст случиться никаким новым катастрофам?
Карвера ожидаемо передернуло, будто он представил все возможные варианты катастроф на Глубинных тропах разом – от обрушения какого-нибудь гномьего тейга до пробуждения Архидемона.
– Проклятье, Мариан, я думал – ты сходила с ума еще в последнюю нашу встречу, а оказалось, что то был лишь отголосок настоящего безумия. – Карвер замолчал, будто борясь сам с собой, и вздохнул: – Я пожалею об этом. Я уже начал жалеть. Мне надо написать в Ансбург, что задерживаюсь, а не болтаюсь в самоволке. Проклятье, командор меня убьет…
– Спасибо, – тихо поблагодарила Хоук, наблюдая, как Карвер опустошил кружку с пивом и начал рыться в дорожной сумке.
– Пока еще не за что, – пробурчал тот. – Если только за нарушение правил Ордена и пособничество известной отступнице. Чтоб вам всем…
Хоук не стала ничего отвечать, сцепив пальцы и опустив на них подбородок. Внутренняя дрожь постепенно отпускала, волнение уступало место облегчению. Она действительно была готова отправиться на Глубинные тропы одна, но боялась этого настолько, что сама себе не хотела признаваться. Видит Создатель – там, внизу, ей понадобится поддержка. Путь до тейга может занять больше чем неделю, и если какой-нибудь туннель за давностью лет обрушится, перекрывая знакомый коридор… Что она будет делать одна, в темноте, под землей?
Посмотрев, как Карвер бормочет над составляемым письмом, Хоук принялась чистить трубку. Еще нужно успеть поспать, прежде чем на рассвете покинуть этот гостеприимный дом.
***
Когда Хоук впервые попала на Глубинные тропы, она ощущала трепет и предвкушение. Подземные лабиринты из коридоров и пещер представлялись ей чем-то темным и давящим, будто низкая крыша в погребе. Андерс, когда рассказывал о своих путешествиях по ним, постоянно передергивался и проклинал собственную глупость, подтолкнувшую его согласиться стать Стражем и обречь себя бродить под этими мрачными сводами до конца жизни. Но в действительности все оказалось несколько иначе. Коридоры, конечно, тоже встречались, и порой с довольно низкими потолками. Но широкие залы, потолок в которых терялся где-то вверху, как темное беззвездное небо, друзы лириума в стенах, налитые манящим голубым светом, каменные руины, некогда бывшие строениями… Все это создавало скорее ощущение не сырой пещеры под землей, а затерянного вне времени города. Его хотелось исследовать, заглядывая под каждый камень. Никакого глубинного ужаса Хоук не испытывала.
Правда, позже эти Глубинные тропы и обитающие среди них порождения тьмы отняли у нее брата, заразив того скверной, и Хоук растеряла весь свой пыл первооткрывателя. Пещеры и коридоры вмиг стали темными, неприветливыми и несущими угрозу, а нависающие потолки, казалось, были готовы рухнуть на головы незваным гостям. Она впервые поняла нелюбовь Андерса к Глубинным тропам вообще и темноте – в частности.
Сейчас, войдя через уже знакомый проход и оказавшись снова лицом к лицу с ними, Хоук испытывала странное чувство тревоги.
– Чего бы только я ни отдала, чтоб снова сюда не возвращаться, – негромко сказала она, стараясь прогнать мурашки.
– Глубинные тропы, конечно, опасны, но если не искать здесь проблем нарочно – все будет в порядке, – равнодушно пожал плечами Карвер, пиная какой-то попавший под ногу камешек. – Молва иногда сильно преувеличивает их угрозу. Зная, где находятся Порождения тьмы, удастся по возможности избегать встреч с ними, а со всякими прочими тварями справиться гораздо легче. Считай, что мы просто на прогулке под землей, и неприятностей не будет.
– Хочу напомнить: мы-то как раз идем проверить, не нарывается ли кто на неприятности, добывая красный лириум, – хмыкнула Хоук.
– Я все еще думаю, что это дурацкая затея, – пробурчал Карвер. Он бормотал что-то недовольное с тех самых пор, как они покинули город и добрались до входа на Тропы. Казалось, Карверу просто нужно как-то оправдать собственный поступок, и он вовсю старался переложить ответственность за решение на сестру. – Мы могли бы сообщить кому-нибудь, кто точно нас послушает. Неужели за все годы в Киркволле у тебя не завелось полезных знакомств? Да и с чего ты вообще взяла, будто то был красный лириум? Люди Авелин могли все перепутать...
– Братец, успокойся, – попыталась улыбнуться Хоук, но улыбка вышла немного нервной. – Мы все равно уже здесь. Неужели тебе самому не хочется убедиться, что в тейге все в порядке, и никто туда не пробрался?
– Мне хочется убраться отсюда поскорее и вернуться в Ансбург. И почему ты всегда...
Он оборвал себя на полуслове, и дальше шел уже молча. Хоук не стала переспрашивать. В обществе брата она неожиданно обнаружила, что совершенно не представляет, о чем с ним говорить. Раньше, лет десять назад, все было просто и понятно. Они выживали, пытались заработать денег, берегли спины друг друга и заботились о маме. Тогда требовалось действовать сообща, и даже ссоры сходили на нет уже через пару часов. Темы для разговоров тоже находились как-то сами собой: кто проследит за делами, кому мыть посуду, где достать денег. По душам они говорили редко, а если такая возможность и выпадала – обычно почти сразу ссорились и расходились по разным углам. Раньше их всегда мирила Бетани. У мамы так никогда не получалось.
Сейчас, находясь с Карвером рядом без мамы, Бетани, Гамлена, Варрика, Изабеллы… без кого бы то ни было, только вдвоем под землей, Хоук ощутила сожаление, что так и не стала, вероятно, хорошей сестрой. Вот, даже обсудить с Карвером нечего. Не о погоде же расспрашивать.
Карвер вел по Глубинным тропам уверенно, даже с картой сверялся будто бы больше для вида. Хоук заметила, как при очередном спуске вниз распрямляются его плечи, как глаза блестят и шаги становятся мягче. Это определенно был уже опытный Серый Страж, а не просто братец-Карвер. За спиной такого делалось спокойнее даже на Глубинных тропах.
Они спускались все ниже и заходили все дальше. Хоук помнила экспедицию, во время которой впервые здесь оказалась. Тогда все были полны энтузиазма и желали во что бы то ни стало разбогатеть. Не думали о последствиях и опасностях – просто шли вперед. На привалах смеялись, перешучивались. Казалось, серьезно к делу относились лишь Бартранд, вечно хмурый и всем недовольный, да Андерс, которому приходилось постоянно исцелять порезы и синяки и напоминать окружающим, что они не на прогулке. Но страшно все равно не было, пока Бартранд не предал их и не бросил в темноте.
Сейчас путешествие действительно напоминало поход в неизвестность, почти все время проведенный в молчании. И крайне утомительный. Когда Хоук почувствовала, что ноги через мгновение отвалятся и потребовала остановиться, Карвер посмотрел на нее с удивлением и даже, кажется, с пренебрежением, но место для привала нашел.
– Кажется, я старею, братец – раньше такой путь меня бы не измотал, – вздохнула Хоук, с коротким стоном опускаясь на расстеленный плащ.
– Не прибедняйся – мы идем уже больше пяти часов, – ответил Карвер, пожав плечами и прислонившись к стене. Сам он выглядел преступно собранным и ничуть даже не запыхался. – Хотя мне казалось, что маги нынче должны учиться выносливости и уметь бегать особенно быстро. После роспуска Кругов-то…
– Бегаю я быстро, просто недолго, – улыбнулась Хоук. – А выносливость за пару лет несколько сдулась… Ну, знаешь, когда в Киркволле во время каждой прогулки бандиты сыпались буквально с неба, из-под земли появлялись маги крови, а кунари выскакивали из-за угла, как сиськи из декольте, волей-неволей приходилось держать себя в форме. Покинув Киркволл, я неожиданно обнаружила, что существует и более спокойная жизнь, без ежедневных самоубийственных приключений.
– Мне кажется, сестра, на такую жизнь ты не способна. Неужели Изабелла не нашла тебе подходящей смертельно опасной работы на своем корабле?
– Ах, Изабелла, да… – Хоук нахмурилась, не зная, стоит ли продолжать. Эта тема была довольно болезненной.
Но Карвер не уловил изменившегося тона беседы.
– Ты ведь с ней путешествовала потом? Судя по письмам, вы вдвоем неплохо проводили время, пока мир тонул в крови магов и храмовников.
– Что-то не заметила и тебя на передовой сражений, братец.
– Серые Стражи не ввязываются в чужие конфликты. Но тем не менее. Я не ожидал, что ты бросишь все и уплывешь со своей пираткой в голубую морскую даль наслаждаться жизнью.
Хоук недовольно поджала губы. Она могла бы поведать о той зияющей пустоте, что завладела ее душой после взрыва Церкви. Могла бы заметить, что оставаться в Киркволле было небезопасно, хотя покидать его даже на время оказалось невероятно больно. Могла бы рассказать, как тащила безвольного и жалкого Андерса за собой следом, не в силах убить друга и одновременно с этим принимая на себя ответственность за его проступки – прошлые и будущие. Могла бы рассыпаться в благодарностях Изабелле, которая предложила помощь и поддерживала Хоук даже после всего произошедшего. Могла бы заявить, что путешествовать с Изабеллой оказалось не так беззаботно, как Карвер воображает, и наполнены дни в море были отнюдь не алкоголем, охотой за сокровищами и безудержным сексом. Хоук могла бы рассказать еще многое, но не стала.
– Сожалею. Я не оправдала твоих ожиданий, братец.
Карвер недовольно фыркнул.
– Можно подумать, ты когда-нибудь пыталась им соответствовать.
– Я взяла тебя на Глубинные тропы в экспедицию, так? – начала раздражаться Хоук, делая глоток воды из фляги, чтобы немного остыть. Помогло. – Слушай, мы никогда не ладили и все такое... А после смерти матери будто стали еще дальше друг от друга. Может быть, я во многом виновата сама. Но сейчас не вижу смысла спорить. Не знаю насчет тебя, а у меня осталось не так много родственников и близких, чтобы портить с ними отношения. Ты, наши друзья из Киркволла… дядя Гамлен наконец.
– Как он, кстати? – спросил Карвер, отводя взгляд и будто пытаясь перевести тему на что-то другое.
Хоук мысленно выдохнула.
– Нормально. Насколько мне известно – продолжает жить в своей лачуге в Нижнем городе и лишний раз не афиширует наше с ним родство. Я иногда посылаю ему деньги. Авелин по моей просьбе приглядывает одним глазком, чтобы какие-нибудь бандиты не прирезали его случайно в подворотне.
– Хм.
Разговор сам собой увял, и Хоук даже была этому рада. Чтобы молчание не затягивалось, пришлось подниматься на гудевшие ноги и вновь идти. Впереди были длинные, очень длинные несколько дней.
***
Несмотря на возникшую между ними напряженность, на второй день та как-то незаметно стерлась за бытовыми мелочами. Хоук дежурила, пока Карвер спал, и отлично слышала, как он ворочается, дергается и бормочет во сне что-то. Андерс говорил, будто проблемы со сном – общая беда всех Серых Стражей. Хоук подозревала, что и сама спит беспокойно, однако разбудивший ее Карвер ничего об этом не сказал.
Ноги, едва отошедшие после первого дня, вновь тревожно гудели, будто предчувствуя очередные издевательства над собой. Но Хоук была готова вытерпеть и не такое. Идти предстояло еще долго, и она уж точно не собиралась жаловаться Карверу после установившегося между ними перемирия.
Виды вокруг не радовали разнообразием. Каменные туннели сменялись высокими залами, а те – новыми туннелями и коридорами. Время от времени попадались каменные насыпи, похожие на руины каких-то зданий, по стенам дорожками бежал красноватый мох, иногда прорезаемый выходившими из глубин земли кристаллами лириума. Мягкое свечение от них расходилось вокруг, привлекая внимание. Желание прикоснуться к кристаллам порой было почти навязчивым и спустя какое-то время начало зудеть в голове, на краю восприятия. Если бы Хоук точно не знала, что ничем хорошим подобное не закончится, может, и рискнула бы. Но лириум она все-таки предпочитала принимать исключительно разбавленный и только в крайних случаях.
Как ни удивительно, по пути они до сих пор не встретили никого, кроме стайки нагов, при их приближении разбежавшейся по сторонам. Варрик говорил, что мясо нагов пользуется неизменным спросом у гномов, и вообще считается деликатесом, но Хоук как-то не горела желанием познавать это на практике. Впрочем, если провизия в сумке Карвера закончится, то выбирать не придется.
– Может, повезет, и мы вообще избежим неприятных встреч в пути? – с сомнением предположил Карвер во время очередного привала.
– Твои бы слова, да Создателю в уши, – пробормотала Хоук. – Но почему-то мне кажется, что нам так не повезет.
К сожалению, ее опасения подтвердились.
На третий день они пробирались по каким-то узким проходам, которых Хоук совершенно не помнила и не могла отыскать на карте. Но Карвер почему-то был уверен, что так они срежут путь, и пришлось ему довериться. Коридоры время от времени расширялись, становясь похожими на сквозные пещеры, и в одной из таких Карвер неожиданно остановился.
– Тихо, – шепнул он, когда Хоук коснулась его плеча. – Слышишь?
Хоук прислушалась. Глубинные тропы нельзя было назвать местом тихим, где царило зловещее безмолвие – нет, здесь всегда звучали какие-то шорохи, гулял непонятно откуда берущийся сквозняк, раздавался скрежет и гулко отскакивал от стен звук падающих в отдалении камней. Не говоря уже о топоте, который могли издавать приближающиеся порождения тьмы. Но сейчас то, что слышала Хоук, напоминало скорее... писк? Который затем сменился чем-то вроде поскрипывания.
Глаза Карвера расширились.
– Пауки!
Хоук выругалась, резко осветив магическим огоньком пещеру полностью и обнаруживая свисающие со стен белесые нити. Белые комья грязными мешками болтались рядом, удерживающая их паутина тянулась к потолку. Хоук задрала голову, чтобы наконец-то заметить десяток огромных пауков, зависших там, черные глаза которых хищно блестели. От внезапного света пауки издали какие-то щелкающие звуки, и тут же начали падать вниз. Прямо на головы Хоук и Карвера.
Они успели отскочить в разные стороны, чтобы не быть погребенными под паучьими телами, и тут же выхватывая оружие. Карвер с рыком набросился на ближайшую тварь, ловко избегая когтистых ног и жвал. Огромный меч, которым он пронзил паука, ярко блеснул в свете магических огоньков, освещавших пещеру.
Хоук отбросила от себя ближайших пауков сгустком чистой силы, тут же мысленно выстраивая в голове новое заклинание. Прочим стихиям она предпочитала в бою огонь, поэтому широко развела руки и направила на оставшихся тварей огненный веер. В воздухе запахло паленым, а пещера наполнилась писком обожженных пауков. Сбрасывая с посоха последние искры, Хоук почувствовала неожиданную опасность. Она отпрыгнула в сторону в тот самый момент, когда с потолка ей на голову спрыгнула очередная восьминогая тварь. Черная, с кучей маленьких противных глазок, со свалявшейся шерстью на загривке…
– Ненавижу пауков! – Хоук ударила тварь посохом по голове, стараясь направить страх в ярость, а не в панику. – Ненавижу! Мерзость!
Всадив посох острым металлическим концом в завизжавшего паука, и не обращая внимания на попытки достать ее когтями, Хоук пропустила через древко разряд молнии. Визг почти оглушил ее, тварь взбрыкнула, вырываясь, и Хоук отлетела к стене, не удержав посох в руках. Спина от удара заныла, а в боку появилась резкая боль. Хоук, проклиная все на свете, кое-как поднялась, отшатываясь от бьющегося в агонии совсем рядом паука.
– Мариан! – крикнул Карвер, привлекая ее внимание.
Хоук взглянула поверх умирающего паука и обнаружила, что таких же тварей осталось еще четыре. Они окружили Карвера, и хоть тот вполне удачно отбивался, наверняка способный справиться сам, помощь ему бы не помешала.
Морщась от боли в боку, Хоук воздела руки к потолку. Посох еще торчал в теле сдохшего паука, и быстро доставать его, пачкаясь внутренностями твари, не было никакого желания. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, и, уже сосредоточившись, обратиться к магии. Вызвать огненный шар, способный поджарить всех, попавших под его пламя – было несложным. А вот создать такое пламя, чтобы поджарить лишь пауков, не затрагивая Карвера – уже труднее. Но Хоук много лет посвятила совершенствованию собственных способностей, не ограниченная правилами Круга магов, и приходилось ей решать задачки раньше и потруднее.
Пальцы обдало теплом, кожу на руках привычно защипало – как и всякий раз, если применять магию без посоха. Огненный шар возник между ладонями язычком пламени, но, пущенный в окружавших Карвера пауков, он тут же вырос до размеров мяча, а, ударившись о землю, взорвался и разошелся вокруг волнами жара. Огонь жадно накрыл пауков, накрыл и Карвера, но с него тут же схлынул, не причинив вреда. От резкого визга подожженных тварей заложило уши, и Хоук чуть не отлетела обратно к стене. Запах паленой шерсти и горелого мяса усилился. Не растерявшийся Карвер проскользнул мимо двух подожженных пауков, подрубив ноги одному и тут же – рубанув по второму. Отскочил к Хоук, развернувшись к ней спиной.
Хоук же, вновь зачерпнув маны, уже творила новое заклинание. Огонь давался ей гораздо легче молний, но теперь можно было не опасаться задеть Карвера, и концентрироваться так сильно не требовалось. Хоук протянула руку вверх, на выдохе выстреливая из себя энергией, щекочущей кончики пальцев. Ветвистая молния ударила в пауков, добивая подрубленных Карвером и уничтожая остальных, подожженных огнем ранее. Вонь усилилась вновь, став почти едкой. Пауки дергались, но это было похоже на предсмертную агонию, и они уж точно не собирались нападать.
Хоук поморщилась и опустила руки, механически встряхивая их, будто сбрасывая с рук капли воды. Карвер все также крепко сжимал меч, переводя взгляд с одного мертвого паука на другого.
– Я уже и забыл, как это… жутко, – наконец, сказал он.
– Что именно? – Хоук доковыляла до стены и оперлась на нее спиной.
«Наверняка половина тела в синяках. Может, ребро сломано. Просто замечательно начинается поход».
– Твоя магия. Пламя и молнии из рук, вспышки, зверское лицо. За столько лет успел отвыкнуть от всего этого.
– Ох, ну ладно тебе, братец – неужели среди Стражей мало магов? – недоуменно уточнила Хоук, пытаясь в точности вспомнить исцеляющее заклинание, которому учил ее Андерс.
– Магов хватает, но я редко с ними работаю. И даже среди Стражей, надо признать, большинство не могут и половины того, что показываешь ты. – Карвер прошел к поверженным паукам, осторожно пнув сапогом ближайшего. Обугленное тело никак не отреагировало. – Не подумай, что я жалуюсь, но не слишком ли ты их?
– Ненавижу мерзких пауков. Гадкие восьмилапые твари с этими когтями и жвалами, с маленькими глазками... Еще и огромные, как два мабари...
– Я думал, ты боялась их, когда тебе было пятнадцать, – хмыкнул Карвер.
– Некоторые страхи остаются с нами на всю жизнь. Спасибо еще, что не застыла и не запаниковала, как в прошлый раз…
– Вот уж точно спасибо.
Сосредоточившись на себе, Хоук кое-как воспроизвела исцеляющие чары. Тело отозвалось приятным бодрящим теплом, а боль в боку утихла. Будто кто-то добрый и заботливый обнял за плечи, убирая переломы и ссадины, защищая от окружающего недружелюбного мира. Длилось это всего несколько мгновений, а затем пропало – словно Хоук резко вынырнула из воды.
Ну, хотя бы так. Остальное долечат зелья и мази.
– Что ты там разглядываешь? – спросила она, заметив, как Карвер копошится в сгустке паутины
– Нашел кое-что любопытное.
Карвер развернулся и показал Хоук перчатку. Светлая ткань с синими полосами и знакомым металлическим гербом не давала усомниться в ее принадлежности.
– Неужели кто-то потерял? – с сомнением уточнила Хоук, разглядывая находку. – Я думала, ваши патрули здесь не ходят.
– Я тоже так думал. Но это... Не похоже, что она потеряна. Такие носят лучники ордена, и обычно их не разбрасывают где попало. Форма ведь не лежит в бесконечных количествах на складах. Взгляни, что тут еще нашлось.
Он продемонстрировал блестящую подвеску. Опять герб Стражей, только на этот раз – серебряный, висящий на оборванной толстой цепочке. Грифоньи крылья казались очень искусно сделанными, и в мерцающем свете магического огонька будто даже слегка трепетали.
– Вряд ли кто-то из Стражей бросил перчатку вместе с подвеской. Это довольно личная и дорогая штучка. Мне бы денег на такую точно не хватило.
– Полагаешь, что пауки сожрали владельца? – с сомнением нахмурилась Хоук. – Мне казалось, Стражи покрепче обычных людей и не ходят на Глубинных тропах поодиночке. Если только нечто покрупнее не сожрало весь отряд, а пауки уже растащили останки.
Карвер ничего не ответил. Повертел подвеску в руках, затем завернул в перчатку и припрятал в заплечный мешок.
– Надеешься потом найти владельца и отдать? – приподняла бровь Хоук.
– Если повезет, – буркнул Карвер. – Что бы ты там ни думала, я не знаю всех Стражей лично. Но о находке доложить следует.
– Как скажешь, – махнула рукой Хоук.
Настаивать и раздувать конфликт на ровном месте она не собиралась.
Хоук сделала еще несколько шагов и убедилась, что больше ничего не болит. Целительная магия даже в ее исполнении отлично поработала.
«И зачем только нужен был Андерс? Сама отлично справляюсь! Открыла бы в Киркволле клинику для аристократов, ищущих исцеления за разумную плату и с гарантией держать язык за зубами – деньги бы рекой потекли. Могла бы посоперничать с «Цветущей розой» за популярность. Или даже наладила бы с ней совместную работу, хе-хе».
Задерживаться в пещере с пауками не стали, и, хотя Хоук чувствовала себя уже измотанной, сама настояла на том, чтобы отойти как можно дальше перед остановкой. Бледный магический огонек взлетел над плечом Хоук, в последний раз осветив клочья белесой паутины, и пещера с телами пауков погрузилась во мрак.
***
– Ты помнишь эту штуку с прошлого раза? – нахмурилась Хоук, разглядывая высокую разрисованную арку, маячившую впереди.
– Нет, а ты? – Карвер казался не менее озадаченным.
– Впервые вижу – просто уверена.
На очередные сутки пути по темным и мрачным коридорам Глубинных троп залы и пещеры постепенно стали появляться чаще, некоторые – с фрагментами разрушенных давным-давно построек, колоннами, рисунками на стенах и выбитыми прямо в камне полупонятными изображениями. Когда приходилось останавливаться на очередной привал, Хоук внимательно разглядывала древние картины на стенах перед собой, скользя по ним утомленным взглядом. Иногда это были довольно простые сюжеты, вроде бредущих куда-то и строящих что-то гномов. Чаще – фрагменты больших незнакомых историй, например, гном с огромными кулачищами, врастающими в камень. Или нечто вроде гиганта, перед которым молились мелкие фигурки, почти закрытые прорастающим по стене слегка светящимся мхом. Жаль, что Хоук никогда не интересовалась гномьими легендами – наверняка там нашлись бы и все эти персонажи, и сказочки позанятнее. Вот эльфийские предания, благодаря Мерриль, в голове всплывали сами и без напоминаний. Но под землей думать о богах и героях древних эльфов не хотелось – просыпалось какое-то скребущее чувство тоски и желания вернуться к привычному и понятному «верхнему» миру. Потертые от времени гномьи лики смотрели на нее со стен и буквально вопили: «Ты здесь чужая, наземница!».
В любом случае, похожие рисунки на стенах Хоук видела и в первой экспедиции – это ее ничуть не смущало. А вот выстроенная над головой арка с тиснеными тусклыми изображениями встретилась впервые. Рисунок выглядел старым, линии были похожи на множество других гномьих угловатых узоров и ни о чем Хоук не говорили. Она точно была уверена, что во время экспедиции с Бартрандом ничего такого им по пути не попадалось.
– Может, это нарисовали и сделали после нас? – засомневалась Хоук, пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение, кроме очевидного.
– Ну да, толпа гномов-художников с каменотесами на подхвате вошла на Глубинные тропы, быстренько соорудила полуразрушенную арку, разрисовала ее письменами и скрылась. Очень правдоподобно.
– Я хоть что-то пытаюсь объяснить, – буркнула Хоук. – Или мне предположить, что мы заблудились?
– Я шел по твоей карте, – тут же среагировал на упрек Карвер.
Он достал сложенный пергамент, развернул и внимательно всмотрелся. Шарик света, повинуясь мысли Хоук, подлетел поближе и осветил испещренную пометками карту.
– Вот, здесь мы свернули. Помнишь, что-то вроде высохшего кратера из-под озера? Потом был коридор, пещера, еще коридор...
Карвер вдруг замолчал, уставившись на какую-то закорючку и остановив на ней палец. Губы его сжались, брови нахмурились. Хоук склонилась над картой, пытаясь понять, что озадачило брата.
– Эгей, да мы наш поворот уже час как прошли! Вот же он, должен идти параллельно той стене... А это место вообще на карте не обозначено.
– Я вижу, – буркнул Карвер, сворачивая пергамент и убирая в сумку.
Вообще-то, это был не первый раз, когда они сбивались с дороги. Некоторые туннели оказались обрушенными или на грани обрушения и приходилось искать другой путь. Иные коридоры на карте составителями тоже не обозначались, а другие были помечены знаком опасности и потому сразу как возможные варианты отметались. Ну и фактор забывчивости тоже играл роль. Вызубрить всю карту они не могли, а держать ее перед глазами постоянно Карверу не очень-то хотелось. Потому Хоук никак не стала комментировать эту задержку, лишь пожала плечами.
– Может, раз уж сюда забрались, немного отдохнем? Обратно еще час идти все-таки.
– Ну, раз уж ты устала… – с неохотой согласился Карвер, впрочем, не особенно и сопротивляясь.
Он опустил заплечный мешок на землю и уселся, опираясь на стену и доставая флягу. Хоук сбросила вещи рядом и огляделась.
– Я пройду чуть дальше. За мной можешь не ходить.
Карвер махнул рукой, показывая, что понял.
Хоук осторожно прошла под аркой, миновала широкую пещеру с высоким потолком, желая скрыться из виду, и свернула в слегка светящийся от наростов лириума коридор. Каждый кристаллик слегка будоражил кровь, привлекал взгляд и буквально просил прикоснуться к нему. Хоук даже поймала себя на мысли, что хочет проверить остроту граней пальцем, но руку протянуть даже не подумала. Лириум порой творил с разумом странные вещи, особенно если долго принимать его. А тут – еще и в кристаллах, неразбавленный, ядовитый. Но красивый – этого не отнять. Хоук немного полюбовалась голубоватыми наростами, дарующими силу наравне со смертью. Почему-то вспомнился Фенрис, в минуты гнева светившийся не хуже, будучи столь же опасным. Интересно, как он там? Письма от него пересылал Варрик, и выглядели они по-прежнему коряво и по-детски неаккуратно, но каждое послание вызывало в душе Хоук чувство умиления.
От воспоминаний о прошлом в очередной раз стало грустно, и Хоук посмотрела на лириум теперь уже с раздражением. Она быстро прошла коридор насквозь, не желая задерживаться в нем дольше. Тем более что коридор вывел к очередной пещере, в которой легко можно было затеряться среди кучи огромных камней и полуразрушенных плит, усыпающих пол. Воздух был затхлым, от каждого шага с камней поднималось облачко пыли. Светящийся магический огонек по мановению руки поднялся выше, чтобы осветить необработанные бугристые стены и уходящие вдаль развалины. От словно вбитой в землю полуразвалившейся колонны в центре зала по полу бежала широкая трещина, почти разлом, заканчивавшийся где-то в темноте, куда свет не дотягивался. Впечатление было гнетущим.
Хоук огляделась еще раз и достала любимую трубку. Руки слегка тряслись – курить хотелось просто зверски. Она опустилась на ближайший обломок какого-то строения, набила трубку и зажгла маленький огонек пальцем. Над пещерой поплыл сладковато-травянистый дымок.
Курить посреди древних гномьих руин оказалось в чем-то даже забавным. Хоук прислушивалась к шорохам вокруг, гладила полированное дерево трубки пальцами и думала о своем. О том, что было, и о том, что ждало впереди. Вспомнились смеющаяся Изабелла, опустошенный и отчаявшийся Андерс, растерянный Варрик. Ее самые близкие друзья, самые родные. Хоук очень надеялась, что рано или поздно вновь увидит их всех. Дым вился над ее головой, скользил по воздуху и рисовал удивительные узоры в свете магического огонька. Жаль, что табак прогорел слишком быстро, и пришлось возвращаться к реальности.
Одной, без Карвера рядом, здесь было слегка не по себе, и Хоук быстренько постаралась управиться с прочими личными делами, присев между двумя каменными глыбами.
Она уже застегивала пояс, когда откуда-то из глубины зала послышался звук. Вроде царапанья, но более резкий, разлетавшийся между стен и толком не дававший определить, откуда исходит. Хоук застыла, стараясь дышать как можно тише. Рука потянулась к посоху, отставленному в сторону.
Звук приближался, становился громче и отчетливее. Пальцы Хоук вцепились в древко посоха, а в голове четко и ясно складывалось нужное заклинание. Какая бы тварь к ней не подбиралась – прятаться она и не думала. Хоук очень надеялась, что это не очередной паук. Но на Глубинных тропах водились существа и пострашнее, о многих наверняка знали лишь Серые Стражи, да, может, гномы. Хоук оставалось молиться, чтобы своим присутствием здесь она не разбудила кого-нибудь через чур опасного. Воспоминания о Духе камня, которого пришлось уничтожать во время прошлой экспедиции, все еще были живы в памяти.
Но вот источник звука подобрался совсем близко, и, наконец, в свет магического огонька, скрежеща когтями по полу, выступил глубинный охотник.
Хоук выдохнула и постаралась успокоить гулко стучащее сердце.
– Тьфу, – поморщилась она. – Напугал, паршивец.
Глубинный охотник закричал что-то в ответ и резко бросился на Хоук. Та коротко повела ладонью, отбрасывая маленькое ящероподобное создание назад. Затем послала следом струю пламени. Крик превратился в писк от боли, а обожженный охотник подскочил и унесся обратно в темноту. Хоук передернула плечами, опуская руки.
«Вы только гляньте: знаменитая Защитница Киркволла Мариан Хоук в ужасающем поединке один на один одолела маленького глубинного охотника! Мир спасен в очередной раз!»
Впрочем, радовалась Хоук рано. Из темноты вновь послышались скрежещущие звуки, и на свет выскочили еще двое глубинных охотников. Они уже не остановились – кинулись на Хоук сразу, разевая жутковатые пасти, напоминающие воронки с зубами. Она успела сжать руку в кулак и активировать чары Взрыва разума. Охотников отбросило в разные стороны. Третьего, прыгнувшего следом за ними, Хоук наотмашь ударила посохом, как брошенный мяч, не давая вцепиться в себя. Посох послал ему вдогонку разряд искр, а затем Хоук стукнула древком о землю, призывая молнию для всех троих. И едва успела увернуться от четвертого охотника, что плюнул в нее ядом. Спастись удалось, однако концентрация была безнадежно утеряна.
«Вот это я попала», – поморщилась Хоук, отбивая посохом еще одну атаку и вскакивая на ближайший обломок колонны.
Глубинные охотники считались отнюдь не самыми страшными тварями здесь, внизу, однако беспокойств могли причинить массу. А уж когда нападали на жертву стаей, опасность оказаться съеденным выглядела совсем не шуткой.
– Да откуда вас тут столько?! – раздраженно рыкнула Хоук, заметив еще нескольких тварей и призывая на помощь любимое пламя.
Огненный шар рухнул совсем рядом, не опалив саму Хоук, но задев нападавших глубинных охотников. Они завизжали, зарыскали, хаотично забегали от боли. Кто-то попытался прыгнуть на прыткую жертву, повалив ее на землю, но был отброшен Взрывом разума. Следом за огнем Хоук призвала молнию, и в пещере запахло горелым, а уши заложило от визга. У Хоук даже глаза заслезились, и она не сразу заметила выскочившего из темноты очередного противника.
Только когда тот впился острыми зубами ей в ногу. Хоук заорала не хуже прожаренных глубинных охотников, пытаясь оторвать вцепившегося в нее врага и сбросить. Ногу словно резали вилкой, то и дело проворачивая зубцы и снова втыкая в плоть. И не удивительно – ядовитая кислотная слюна обжигала кожу будто пламя, отравляя еще и кровь. Хоук кое-как собрала в себе силы, обхватила ящероподобную голову пальцами и послала волну холода в жующего ее ногу охотника. К счастью, этого оказалось достаточно – он разжал челюсти, затрясся и попытался вцепиться уже когтями. Хоук успела раньше – вонзила в него острие посоха, надавив изо всех сил, стараясь не думать о боли. Глубинный охотник визжал, сучил лапками, но вырваться не мог. Он еще пытался механически царапать пронзившее его древко, перед тем как обмякнуть окончательно.
Хоук недовольно поморщилась и перевела взгляд на ногу, но кроме набухшей от крови штанины ничего не смогла разглядеть. Ощущения были, словно тварь отгрызла ей половину нижней части бедра – не меньше. И, возможно, так и было – пасть глубинных охотников выглядела устрашающе, как специально, чтобы отрывать огромные куски мяса от жертв. Но, скорее всего, просто яд продолжал разъедать кожу.
Вокруг все еще воняло, обугленные трупы глубинных охотников дымились и дергались в последних судорогах. Хоук кое-как сбросила с острия посоха тело и поковыляла к ближайшей стене, выступ которой скрывал едва заметную нишу. Не хватало только, чтоб следующая выскочившая из темноты тварь заметила раненую незваную гостью! Пришлось даже сделать шарик света совсем крошечным, чтобы он не сиял так заметно во мраке. Хоук нужно было сесть и спокойно осмотреть рану, а затем обработать хоть немного – кто знает, какой пакостью можно заразиться от укусов глубинных охотников? Не говоря уже о том, что требовалось смыть остатки яда с кожи, и как можно скорее.
Присев у стены на камень, Хоук осторожно подтянула к себе ногу. Как могла раздвинула порванную штанину, чтобы не снимать сапог, шипя сквозь зубы от боли. Рана выглядела скверно. Кусок кожи глубинный охотник все-таки отхватил вместе с мясом, и кровь грозила вскоре пропитать всю одежду. Ткань была крепкая, поэтому частично укус сдержала, но яд глубинного охотника разъел даже ее. Хоук запоздало сообразила, что сумка с вещами осталась у Карвера. Вместе с материалом для перевязки и целебными зельями. Она ведь не собиралась уходить далеко и так надолго и даже не рассчитывала, что придется сражаться!
«Теперь уже и помочиться в одиночестве невозможно».
Хоук сосредоточилась, постаравшись отрешиться от боли, и мягкий свет целительной магии закружился вокруг раны. Кровь остановилась, а боль стала глуше, но не пропала совсем. Способностей Хоук для нейтрализации яда полностью и наращивания новой кожи за пару мгновений не хватало.
«Как-нибудь дойду. Может, Карвер все-таки услышал крики и уже спешит мне навстречу? Не бросит же любимый брат меня, истекающую кровью посреди Глубинных троп?»
Хоук, опираясь на посох, поднялась с камня, и тогда услышала шаги. Очень близко, совсем рядом. Они были не похожи на давешнее царапанье когтями по полу глубинных охотников, и отнюдь не напоминали шаркающую походку порождений тьмы. Шаги были вполне человеческими.
«Карвер?» – хотелось позвать Хоук, но инстинкт самосохранения предпочел сперва убедиться, что это не очередной обитатель Глубинных троп умело притворяется. И как он сумел так близко подобраться?
Она схватилась покрепче за посох, но все равно пропустила момент, когда человек вынырнул из темноты в едва заметный свет магического огонька. Сперва Хоук испытала облегчение, увидев хорошо знакомую форму Серых Стражей. Но затем разглядела самого человека и вновь почувствовала тревогу. Этого Серого Стража она не знала.
– Ты еще кто такой? – поинтересовалась Хоук несколько грубее, чем планировала, но наставленное лезвие меча и боль в бедре поубавили ей любезности.
– Хотел бы спросить тебя о том же, – прищурился Страж, даже не думая опускать оружие.
– Я спросила первая.
Хоук чуть качнула посохом в направлении Стража, давая понять, что он тоже не в безопасности.
Отвечать тот не торопился. Хоук же внимательно, насколько хватало света, рассматривала его. Уже немолодой мужчина – на волевом лице хватало морщин, однако язык не поворачивался назвать этого человека стариком. Хоук отметила и твердую линию подбородка, и тяжелые брови, и орлиный профиль Стража, и его изучающий серьезный взгляд. Меч он держал уверенно, за спиной висел щит – наверняка со столь любимым Стражами гербовым грифоном. Было в этом человеке что-то неуловимо знакомое, будто Хоук однажды мельком его видела, да только хоть убей – вспомнить, где, невозможно.
Она неудачно переступила с ноги на ногу и в очередной раз поморщилась от резкой боли. Надо было срочно обработать рану, а не играть тут в гляделки с незнакомым Стражем. И чего он к ней прицепился? Неужели после драки стала похожа на генлока?
– Ты ранена? – заметил Страж, немного опустив меч и указывая на пропитавшуюся кровью одежду.
– Скорее, обкушена. Глубинными охотниками, – отмахнулась Хоук. – Я думала, Серые Стражи защищают мир от порождений тьмы, а не набрасываются с оружием на путешественников.
– Путешественники забредают на Глубинные тропы еще реже, чем в Тедасе начинаются Моры. – Страж поколебался, но все-таки убрал оружие. – Особенно – путешественники-маги. У тебя есть, чем обработать рану?
– При себе – нет. Я ненадолго отошла по своим делам, и глубинные охотники застали меня врасплох.
Хоук махнула рукой в направлении, где, предположительно, остался лириумный коридор. Страж проводил ее жест равнодушным взглядом.
– Ты здесь одна? – уточнил он, всем видом показывая, что в это не верит. Иначе зачем вообще оставлять вещи и уходить?
– А ты? – нашла в себе силы усмехнуться Хоук.
– Так мы ни к чему не придем, – недовольно поморщился Страж.
Он помедлил, а затем протянул Хоук руку.
– Позволишь помочь тебе?
Хоук мгновение раздумывала, стоит ли разглашать незнакомому Стражу место привала, однако все-таки решилась. Карвер определенно не спешил ей на подмогу, а рана, хоть и слегка подзажившая после чар исцеления, все еще представляла опасность. Так что пусть братец сам разбирается со своим коллегой. Которого вообще не должно было здесь оказаться, судя по словам того же Карвера.
– Позволю. – Хоук настороженно приняла руку Стража, опасаясь какого-то подвоха и мысленно готовясь бросить заклинание, если что пойдет не так.
Но Страж оказался человеком честным, и нападать на доверившуюся ему незнакомку не стал. Перебросил ее руку через плечо, помогая переместить вес тела с ноги на него самого. Стало чуть легче. Хватка у Стража оказалась крепкой, и Хоук невольно ощутила себя под защитой. Точно рядом с ним царила какая-то особенная магическая аура безопасности, хотя, конечно, это было невозможно – Хоук почуяла бы.
– Нам туда… если я не ошибаюсь, – указала на проход в стене она, возвращая призванному магическому огоньку прежнее сияние.
– А если ошибаешься? – вскинул бровь Страж.
– Значит, не туда.
Наверное, он ждал, что Хоук добавит что-то еще, но она не стала. Жжение на коже вокруг раны раздражало, вызывало желание заморозить собственную ногу, выводило из себя, и Хоук боялась ляпнуть лишнее в разговоре.
Страж тоже не был болтуном. Молчал он, и когда они достигли пещеры, покрытой кристаллами лириума. Наверное, видел на Глубинных тропах вещи и повнушительнее. Хоук опиралась попеременно на его плечо и посох, раздумывая, что теперь делать. Будут ли у Карвера проблемы, если его здесь увидят? Или что этот Страж забыл на дороге к Первозданному тейгу? Не многовато ли под землей гуляет нынче людей?
Следом за коридором появился уже знакомый широкий зал. За время отсутствия Хоук здесь ничего не поменялось, и она уверенно направила Стража к видневшейся впереди арке с древними изображениями.
К удивлению Хоук, Карвера на месте не оказалось.